Научно-консультативный комитет: «Если не идешь навстречу COVID-19, то он сам к тебе приходит». Интервью с экс-министром Т.Батыралиевым и кардиологом Д.Осмоновым

«Здоровье» (АКИpress) — Члены Научно-консультативного комитета по COVID-19, бывший министр здравоохранения, профессор Талантбек Батыралиев и главный врач частной клиники в Бишкеке, инвазивный кардиолог Дамир Осмонов о борьбе с коронавирусом в Кыргызстане.

Беседовала Елена Баялинова.

- Что за испытание устроили мы собственному народу и нужно ли расследование по каждому случаю смертей?

Батыралиев: Конечно, это был неправильный подход, когда был ограничен доступ пациентов к лечению. Будет очень интересно увидеть исследование, по каким причинам в период пандемии умирали люди в Кыргызстане, в том числе и от коронавируса.

Осмонов: По поводу случаев летальности Научно-консультативный комитет сразу предложил единый подход по регистрации, анализу, подходам к лечению и смертности, чтобы на каждого пациента по определенной схеме была заведена база данных с обозначением там сопутствующих заболеваний. К сожалению, этого сделано не было. И это необходимо сделать не для того, чтобы кого-то наказать и преследовать, а чтобы очертить круг задач и сделать выводы, посмотреть на реальную картину и собственные ошибки.

Батыралиев: У нас есть более 150 тысяч читателей в социальных сетях, и в Научно-консультативном комитете мы изначально били тревогу и еще в начале апреля писали, что для научных целей и улучшения тактики лечения необходимо делать вскрытия. Информация о вскрытиях пошла только в конце июля. По некоторым данным, вскрытий было не больше 30%. По организации работы в условиях пандемии, мне кажется, Совбез сделал очень глубокую и правильную оценку и дал четкие дальнейшие направления.

Теперь все будет зависеть от их исполнения. Но у людей оправданно есть еще вопросы, которые до сих пор звучат в социальных сетях: как должно было быть на самом деле? Почему мы днем и ночью не готовились к пику коронавируса? Почему умерли их родственники? Почему оказались закрытыми больницы? Почему были неэффективными первые протоколы лечения?

- И все-таки, какой была наша главная ошибка?

Батыралиев: В тех странах, в которых относились к коронавирусу, как к инфекционному заболеванию и открывали только инфекционные отделения и больницы, пациенты не получили медицинскую многопрофильную помощь. В европейских странах и в таких странах, как Россия, инфекционные больницы никто не открывал, а существующие – превращались в многопрофильные.

В мае месяце самой страшной по смертности была Италия. Как известно, туда на помощь поехали российские врачи, и среди них не было ни одного заболевшего, потому что они работали в четком военном алгоритме, когда в команде был даже специальный человек, который проверял правильное надевание и снимание СИЗов при выходе из красной зоны. Мы же отнесли к коронавирусу, как к инфекции и собрали всех пациентов в инфекционных отделениях и больницах.

Моему другу при заболевании коронавирусом стало плохо и ему было показано аортокоронарное шунтирование, но там, где он лечился, на это, к сожалению, не обратили внимание и ему не сделали ни кардиограмму, ни ЭХОграмму.

У нас очень поздно стали понимать, что коронавирус - это не только проблема пульмонологии. Любые наши предложения воспринимались в Минздраве в штыки. А мы не критиковали, а опирались на современные данные.

Глядя на сегодняшнюю ситуацию, мы не извлекли уроков, а приняли решение, вместо многопрофильных, опять строить инфекционные больницы, потребность в которых после пандемии будет ослабевать, еще и потому, что наши люди уже элементарно научились мыть руки и, надеюсь, будет уменьшаться эта кошмарная толкучка в республиканской инфекционной больнице. В турецкой Адане, например, есть инфекционное отделение на 100 коек, которое всё время простаивает, а в городе проживает 4,5 млн. человек, но даже там эти койки не всегда заполняются. Надо строить многопрофильные больницы.

- Во время форс-мажора, наверно, трудно строить больницы и принимать взвешенные решения?

Батыралиев: Нельзя принимать решения в паническом состоянии, как например, в Кыргызстане объявили и решили подготовить узких специалистов ускоренными темпами в течение года. Это – нонсенс. По моим наблюдениям, таких специалистов надо готовить не менее пяти лет, а для этого необходимо создавать клинические базы. Переобучить и подготовить за короткое время можно только врачей с большим опытом и то не всех, допустим, врачей-инфекционистов, иногда терапевтов. Нам не нужно много врачей на шестимиллионное население. Государство должно готовить себе кадры, делать централизованный набор и во время обучения им надо платить, а кто обучается вне, должен оплачивать обучение самостоятельно. Во всем мире специализация – дорогое удовольствие. Для качественных медицинских услуг должна быть качественная подготовка кадров. Время и потребность заставляют нас менять имеющиеся стандарты.

Осмонов: Я тоже категорически против такого подхода, потому что эпидемия или пандемия не меняет требований к качеству подготовки специалистов. Из-за пандемии мы не можем и не должны обучать какого-то специалиста быстро. Существуют мировые стандарты и продуманное время на подготовку той или иной специальности. Коронавирус не может укоротить или ускорить процесс обучения, который у нас и без того оставляет желать лучшего.

- Частные больницы тоже были вынуждены открывать красные зоны, какие были извлечены уроки?

Осмонов: В красной зоне клиники работало три бригады, и было вылечено около 50 пациентов, нуждающихся в специализированной помощи: коронавирус плюс сердце, коронавирус плюс инфаркт, плюс нарушение ритма сердца и т.п.

В начале хаоса в соцсетях писали, что мы теряем больных из-за обычного отека легких, который легко можно узнать с помощью стетоскопа.

По опыту нашей клиники мы были вынуждены нарушать правила СИЗ, и я заставил своих сотрудников это делать, потому что коронавирус поражает в основном легкие, и их нужно обязательно выслушивать, ведь картина меняется каждый день. А мы кардиологи и кардиохирурги не можем работать без стетоскопа, и у нас в практике не было ни одного случая отека легких.

Что касается результатов анализов, то многие говорят, что С-реактивный белок - это не особый показатель, но именно в нашей практике этот анализ крови показал, что он напрямую связан с активностью коронавирусного заболевания.

Например, в случае вашей болезни, Елена, С-реактивный белок был отрицательным и мы уже готовили вас к выписке, но на следующий день он показал уже цифру 74, а через день – 124, при том, что самочувствие у вас было нормальным. На рентгене была явная картина поражения более 50% легких, и мы продолжили лечение, и это не единичный случай.

После коронавирусного заболевания, когда оно уже отдает на сердце, С-реактивный белок становится не чувствительным, потому что на первый план выступает уже не сам коронавирус, а воспаление. Воспаление в перикарде проявляется таким образом, что человек потеет, у него продолжается одышка, и лежа, он чувствует себя хуже, а минимальная нагрузка вызывает у него выраженную потливость. Полагаясь на свой опыт, при обнаружении воспаления перикарда, я назначаю противовоспалительные средства, а в некоторых случаях - высокую дозу кардиомагнила или аспирина. Потливость резко уменьшается, проходит одышка и через две недели на проверке толщина перикарда уменьшается вдвое и человек чувствует себя легче.

Поэтому людям, у которых после коронавируса через определенное время (через десять дней или две недели) продолжается одышка, потливость, тяжесть в груди, - лучше обратиться к кардиологу.

Батыралиев: Почему-то коронавирусом у нас сразу стали больше заниматься инфекционисты и пульмонологи, сработали стереотипные привычки. Так было до тех пор, пока мы не поняли, что морфологически по локализации это только легкое, а фактически в большей мере страдают сосуды и вся сердечно-сосудистая система. В Англии, например, кардиология и пульмонология рассматриваются, как одна общая торакальная служба. А у нас получилось таким образом, что при отсутствии многопрофильных больниц, коронавирусом занимались только узкие специалисты и его воспринимали, как инфекцию, при которой, якобы, задеваются только легкие, откуда и пошло повальное назначение антибиотиков, хотя мы прекрасно понимаем, что нет какого-то конкретного противовирусного лекарства против коронавируса. Трамп, например, принимал лекарство от малярии…

Таким образом, разношерстный подход и школы создали нам новые проблемы в лечении и организации службы оказания медицинской помощи коронавирусным больным. Пандемия должна полностью поменять наше сознание и изменить подходы к лечению в принципе.

- Спасали ли онлайн-консультации и утвержденные временные руководства по лечению коронавируса, и какова его выявляемость в данное время?

Батыралиев: Онлайн консультации – это хорошо, но как можно оценить пациента только по разговору, например, если он в данное время находится в Баткенской области?!

На опыте Италии в критической ситуации на неё очень повлиял приезд российских врачей, которые обеспечили многопрофильный подход при жесткой военной дисциплине. И не было никакой паники.

А что сделали мы? Мы метались в подборе антибиотиков, иногда одновременно назначали их в инъекциях и таблетированной форме, а в первое время, когда к нам приехали российские врачи, и вовсе какое-то время ревностно не подпускали их к пациентам.

Утвержденное временное руководство по лечению коронавируса – это лишь руководство к действию, но человек – не машина и его не вылечишь нажатием какой-то одной кнопки. Каждого пациента лечишь индивидуально, и, по идее, его должен лечить и вести один врач, необходимо соблюдать преемственность в лечении.

Коронавирус сейчас выявляют только по обращаемости. Выявлять - это не наша работа, а работа Минздрава. Реальных случаев, конечно, намного больше. В Турции, например, на каждом участке гоняются за каждым коронавирусным пациентом и его контактными лицами.

Если не идешь навстречу COVID-19, - он сам к тебе приходит.

За последними событиями следите через наш Твиттер @akipress


Читайте по теме:

Коронавирус в Кыргызстане
Карта распространения
Комментарии
Для добавления комментария авторизуйтесь
Как Орозо влияет на детский организм? Пояснение медиков Что делать, если разбился ртутный градусник? Инструкция Рака шейки матки можно избежать при соблюдении рекомендаций, - медики Как уберечь себя от обморожения? Рекомендации Что известно о новом вирусе Аляскапокс? Простые правила от онколога, которые помогут предотвратить рак Могут ли определенные продукты действительно снизить риск рака?
×